Профессор-мученик И. В. Попов и его деятельность в институте философии АН СССР
Речь сотрудника института философии РАН
доктора философских наук Сергея Николаевича Корсакова
на Актовом дне Тульской духовной семинарии
22 ноября 2019 года
Жизненные пути архиепископа Илариона (Троицкого) и профессора Ивана Васильевича Попова многократно переплетались и увенчались тем, что оба были канонизированы Русской православной церковью в качестве новомучеников. Между тем, в их судьбах много не только внешних совпадений, но и духовной общности, без которой нельзя понять мировоззрение ни архиепископа Илариона, ни профессора Попова.
И. В. Попов родился в Вязьме в семье священника. Окончил Смоленскую духовную семинарию и Московскую духовную академию. Служил в Академии в должности доцента, затем профессора, получил магистерскую, затем докторскую степень. В Академии И. В. Попов читал курс патрологии. Как выдающийся специалист по патристике он вместе с тем был приглашен в Московский университет, где преподавал средневековую философию.
Архиепископ Иларион (Владимир Алексеевич Троицкий) родился в селе Липицы Тульской губернии в семье священника. Окончил Тульскую духовную семинарию и Московскую духовную академию. Служил в Академии в должности доцента, затем профессора, получил кандидатскую, затем магистерскую степень. В Академии Иларион (Троицкий) читал курс Св. Писания Нового Завета. Как наиболее способный как в научном, так и в организационном отношении преподаватель, он бы выдвинут на пост и. о. ректора Академии.
Всё научно-богословское творчество Илариона (Троицкого) было посвящено одной теме – учению о Церкви. В этом – ключ к пониманию не только богословских сочинений Илариона, но и всего его мировоззрения, и его пастырского служения. В каждом своём поступке Иларион проявлял себя как цельная личность, руководящаяся одной мыслью – благом и единством Православной церкви.
Богословское мировоззрение Илариона можно было бы обозначить термином «церквоцентризм». Принцип «вне Церкви нет спасения» занимал ведущее место в богословских и публицистических работах Илариона. Но архиепископ Иларион трактовал этот принцип гораздо шире – как радикальный антиэкуменизм. Он был категорически против того, чтобы рассматривать католичество и протестантство как Поместные церкви – части Вселенской христианской церкви. Он считал их сектантскими объединениями, отъединенными от Церкви, в качестве которой полагал лишь Православную церковь. Он рассматривал христианскую религиозность вне Православной церкви как идолопоклонство. Преимущество византийской традиции православия он видел в проникнутости всей жизни религиозным началом.
В своём исследовании догмата о Церкви архиепископ Иларион опирался на фундаментальные знания трудов ранних отцов церкви. Эти знания он приобрёл, блестяще занимаясь в Академии по патрологии у профессора И.В. Попова. Мы видим это в важнейших работах Илариона, посвященных догмату о Церкви и вообще роли и значению Церкви. В работе 1912 г. «Христианство или Церковь?» Иларион, ссылаясь на своего тульского земляка философа А.С. Хомякова, называет западные исповедания ересями против догмата о существе Церкви. Нет христианства вообще, как такового, самого слова «христианство» Новый Завет не знает – утверждал Иларион. «А резвее мало развелось людей, мечтающих о каком-то бесцерковном христианстве?» — риторически спрашивал Иларион[1].
В обоснование своего тезиса он опирался на авторитет Иринея Лионского, Афанасия Великого и других отцов церкви. «Современному малорелигиозному человеку догматические споры IV века кажутся непонятными и, как бы, не имеющими смысла, — писал Иларион. — Но это была борьба двух до крайности противоположных воззрений на Христа – мистически-религиозного, в котором Он являлся источником жизни, спасения, бессмертия и обожения, и рационалистического, где Христос представлялся лишь обожествленным Учителем и нормальным примером для Своих последователей. Вопрос шел, в сущности, о том, останется ли в будущем христианство религией со всей совокупностью его светлых верований и мистических упований или оно разрешится в простую философию с религиозным оттенком, каких немало было в то время»[2]. При этом он ссылался на изложение позиции отцов церкви, данное профессором И.В. Поповым в статье 1909 г. «Идея обожения в древневосточной церкви», опубликованной в журнале «Вопросы философии и психологии».
Вопрос обожения, восхождения твари к Богу в Церкви, выдвигается Иларионом как принципиальный, жизненно-практический вопрос. Вместе с тем, это и центральный богословский вопрос, сочетающий в себе христологию, сотериологию и экклезиологию. В обоснование этих мыслей в работе 1914 г. «Краеугольный камень Церкви» Иларион прибегает к авторитету Кирилла Александрийского, Максима Исповедника и святоотеческого богословия древней восточной Церкви в целом и опирается при этом вновь на сочинения профессора И.В. Попова[3]. Благодаря тщательному изучению и использованию трудов И.В. Попова, работы Илариона (Троицкого) также стали классическими в русской патрологической науке» [4].
Богословские воззрения Илариона (Троицкого) были основой его жизненной позиции. В частности, он осуждал протестантизм за его принцип «только Писание». Христос приходил на землю не затем, чтобы писать, — говорил Иларион, — Христос создал Церковь для жизни Святого Духа, через которую спасается человек. Соответственно, Иларион выступал против западного идеала прогресса как одномерного движения вперёд, выбрав преображение на пути вверх, к Богу. В этом отношении его позиция была сходной с мнением И. В. Попова, который в 1901-1902 гг. стажировался в Берлинском и Мюнхенском университетах. О своих впечатлениях он писал: «Выбросив всё догматическое содержание христианства, они приспособили его к современному научному мировоззрению. Но в том, что у них остаётся положительного, они вовсе не являются независимыми мыслителями или христианами, стоящими вне сект, они истые протестанты»[5].
Принципиальное отношение к протестантизму сказалось в особенности в годы Первой мировой войны. Когда доцент Московской духовной академии А. В. Ремезов попросился в армию, Иларион расценил это как уклонение от своих прямых обязанностей – от борьбы с «сектантством», «немецкой верою». И в этом с ним был солидарен и профессор И. В. Попов[6]. Именно в период войны Иларион активно развернул публицистическую деятельность, которая находила отклик в обществе.
В 1917 г. И. В. Попов был избран от Московской духовной академии делегатом в Предсоборный совет, а Иларион – его заместителем. Затем оба они вместе с Д. В. Рождественским были избраны от Академии в члены Поместного собора. Подвижническая деятельность Илариона на Соборе по восстановлению патриаршества хорошо известна. Отметим только то обстоятельство, что они солидарно выступили с И. В. Поповым по специально академическим вопросам. Иларион предложил принять решение о том, чтобы ученый инок оставался на академической службе в течение двадцати лет. В этом его поддержал И. В. Попов, но предложение не прошло. В 1917-1918 гг. Иларион как и. о. ректора нёс тяжкое бремя поддержания существования Академии, и в этом его поддерживал И. В. Попов. Последний писал в академическом печатном органе: «Нам жить не на что»[7].
Закрытие Академии привело к тому, что И. В Попов сосредоточился на работе в Московском университете. И. В. Попов – знаменательная фигура в том отношении, что он – единственный канонизированный святой, который работал в научной институции, из которой вырос современный Институт философии Российской академии наук. Мне неизвестны другие святые, бывшие сотрудниками академического института. После закрытия в Московском университете историко-филологического факультета И. В. Попов работал на факультете общественных наук, при котором в 1921 г. было образовано несколько научно-исследовательских институтов. Институт научной философии сформировал Г. Г. Шпет. В 1921-1923 гг. И. В. Попов – действительный член Института научной философии МГУ по секции истории философии. При распределении основных курсов между действительными членами института профессору И. В. Попову был поручен курс «Истории средневековой философии».
И. В. Попов регулярно присутствовал на заседаниях Совета института. В ноябре 1921 г. выполнил поручение написать отзывы на вступительные работы кандидатов в научные сотрудники М. И. Вейсфельда, М. В. Судейкина и Б. С. Чернышёва. Сохранился отзыв о Б. С. Чернышёве, который написал три работы: по логике (закон противоречия у Аристотеля, Канта, Зигварта), по психологии (предмет воли и стремлений по Липпсу), по истории философии (роль идей в гносеологии Канта). И. В. Попов похвалил работы Б. С. Чернышёва за смелость и тщательное изучение первоисточников и литературы. Какими были отзывы И. В. Попова о работах М. И. Вейсфельда и М. В. Судейкина неизвестно. 9 декабря 1921 г. были объявлены результаты голосования на вакансии научных сотрудников. Вейсфельд и Судейкин не прошли, а Б. С. Чернышёв был единогласно избран на должность научного сотрудника 2-го разряда. 5 декабря 1921 г. был утверждён перечень тем и докладчиков для общеинститутского семинара. Среди тем: «Философия и религия», докладчики Л. И. Аксельрод и И. В. Попов. На том же заседании И. В. Попов внёс предложение принять меры к изданию переводов покойного Н. В. Самсонова, в первую очередь, из Платона, а затем Плотина. И. В. Попов принимал также участие в заседаниях секции истории философии. В частности, он присутствовал на обсуждении докладов З. И. Криворотовой «Учение о разуме у Платона», А. И. Рубина «Учение Спинозы о субстанции и атрибутах», Б. С. Чернышёва «Учение о сущности Аристотеля».
Иларион (Троицкий) и И. В. Попов в начале 1920-х гг. были активными помощниками Патриарха Тихона. В 1919 г. И. В. Попов обратился в Совнарком с протестом против планов властей изъять мощи преподобного Сергия Радонежского из Троице-Сергиевой лавры. Был отдан приказ о его аресте, который не был исполнен, так как Попов проживал на тот момент на своей родине – в селе Самуйлове Смоленской губернии. В 1924 году по поручению патриарха Тихона И. В. Попов составил ответ Константинопольскому патриарху, признавшему обновленцев и предложившему патриарху Тихону удалиться от управления Русской Церковью. Архиепископ Иларион в те же годы был ближайшей опорой Патриарха. Он поддержал известное заявление Тихона о признании Советской власти, так как главную задачу видел в сохранении Церкви. Церквоцентризм в богословии стал практической деятельностью владыки. Иларион взял на себя непростую ношу поддержания контактов Церкви с ОГПУ и смог согласовать формулировку поминовения властей, которая при этом не содержала слова «советская», в результате чего сумел добиться определённого облегчения положения Церкви.
В декабре 1924 г. И. В. Попов был арестован. В 1925-1927 гг. он находился в заключении в Соловецком лагере особого назначения. Архиепископ Иларион был арестован в ноябре 1923 г. и после смены ряда мест заключения в июле 1925 г. определён на постоянное место содержания в тот же Соловецкий лагерь. Беря в пример раннехристианских мучеников, Иларион смотрел на жизнь в лагере как на школу нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения и трудолюбия. В лагере он руководил рыбацкой артелью. Профессор Попов работал в лагере учителем в школе грамотности для заключенных-уголовников. Архиепископ Иларион уже находясь в Соловецком лагере, в присутствии других заключенных – архиереев и клириков – говорил о нем так: «Если бы, отцы и братия, все наши с вами знания сложить вместе, то это будет ничто пред знаниями Ивана Васильевича»[8].
В апреле 1926 г. И. В. Попов составил текст «Памятной записки соловецких епископов», в которой предлагались принципы сосуществования Советского государства и Церкви на основе правовых норм при сохранении их идеологической несовместимости. В мае 1926 г. текст был зачитан и одобрен на секретном совещании заключенных в лагере епископов. Все исследователи признают, что архиепископ Иларион поддержал «Соловецкую декларацию». Некоторые высказывают мнение, что Иларион лишь ставил вопрос о корректности «поучать» таким способом заместителя местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского). Считается, что в 1926 г. архиепископ Иларион сумел[9] передать на волю обращение к архиереям, в котором предлагалось провести избрание Патриарха путём сбора подписей от архиереев.
Профессор И. В. Попов и архиепископ Иларион разошлись во мнениях относительно декларации митрополита Сергия 1927 г. И. В. Попов категорически отверг эту декларацию. Он писал: «Его поступок неизвинителен, и его не могут оправдать никакие выгоды»[10]. Архиепископ Иларион проявил в этом вопросе большую мудрость. Он считал, что в условиях преследований со стороны власти и наличия отпавших течений – обновленцев и иосифлян, главное – сохранить церковное единство. В ноябре 1927 г. Иларион собрал в лагере иерархов, и собрание постановило сохранять верность Православной Церкви в лице митрополита Сергия. «Никакого раскола!», — говорил собравшимся Иларион. Вышедшие на свободу иерархи действовали в соответствии с этим решением. В одном из писем архиепископ Иларион так мотивировал свою позицию: «Я ровно ничего не вижу в действиях митрополита Сергия и Синода его, что бы превосходило меру снисхождения или терпения. Какую штуку выдумали. Он, мол, отступник. Сами в яму попадают и за собой других тащат»[11]. В этом вопросе наглядно проявилось различие между воцерковленным мирянином-философом и иерархом Церкви. Мирянин, в особенности философ, живущий в мире идей, может подчас проявлять излишнюю радикальность суждений, ибо в мире идей компромиссов не бывает. Но люди живут на земле, где всегда есть трудный выбор, а жизнь не укладывается в черно-белую палитру. У иерарха Церкви иная мера ответственности, чем у мирянина. Его главный долг перед Богом и перед сынами Церкви – сохранить Церковь как условие спасения. Поэтому он не должен поддаваться эмоциям, проявлять мудрость и понимание людей во всей их человеческой сложности. В этом решении Иларион проявил себя как цельная личность, ведущим принципом которой был указанный нами выше церквоцентризм. Магистр богословия Иларион, раскрывающий догмате о Церкви и архиепископ Иларион, принимающий трудные решения, которые определяли судьбу Церкви, – един в своей воле и в своём мировоззрении.
Смерть и посмертное почитание воссоединили архиепископа Илариона и профессора И.В. Попова. После Соловков в жизни архиепископа Илариона последовали новые судебные приговоры, этапы и тюрьмы, подорвавшие его здоровье. Он скончался в заключении в декабре 1929 г. Владыка Иларион причислен к лику святых на Архиерейском соборе Русской православной церкви в августе 2000 г.
Последующий крестный путь И. В. Попова – это путь арестов, тюрем и лагерей. Тройкой УНКВД по Красноярскому краю он был приговорен к расстрелу. Расстрелян 8 февраля 1938 г. в Енисейске. 30 июля 2003 г. Священным Синодом Русской Православной Церкви причислен к лику святых.
[1] Иларион (Троицкий). Преображение души. М., 2012. С. 165.
[2] Там же. С. 163.
[3] Там же. С. 400.
[4] Горбачев А.А. Жизнь и труды священномученика Илариона. М., 2016. С. 53.
[5] Дамаскин (Орловский). Жития новомучеников и исповедников российских XX века. Январь, Тверь, 2005. С. 342.
[6] Горбачев А.А. Указ. соч. С. 86.
[7] Там же. С. 115.
[8] Голубцов С.А. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. С. 72-73.
[9] Платнов О. Предисловие // Иларион (Троицкий). Преображение души. М., 2012. С. 6-7.
[10] Дамаскин (Орловский). Указ. соч. С. 358.
[11] Горбачев А.А. Указ. соч. С. 161.
